





Лаконичность ответа Спарты прекрасна: "Если".
Интересный факт: Термин "лаконичность" в известном нам значении образовался от названия древнегреческого региона Лакония, жители которого были кратки и немногословны. Спарта также относилась к этому региону.
Впереди ждет обработка 5 174 фотографий (из которых годными окажутся штук 1000), которая растянется на несколько месяцев.
А завтра на работу, эх ((
Как обычно, посещу несколько городов:
Познань – Берлин – Потсдам – Гамбург – Бремен – Кельн – Кобленц – Рейнские замки (Дюссельдорф) – Рюдесхайм – Франкфурт-на-Майне – Баден-Баден – Мюнхен – Баварские замки – Нюрнберг – Вюрцбург – Бамберг – Вартбург – Веймар – Берлин.
Сие чудо случится 5 сентября, чего жду с нетерпением.

А Мексику и Англию с Шотландией, Ирландией и Уэльсом, я все-таки увижу. Уж в чем-в чем, а в этом можно даже и не сомневаться


Американский фотограф Дэвид Левенти (David Leventi) всегда был поклонником классической музыки и любил слушать арии из опер. Не так давно он задумал осуществить фотопроект, в котором были бы собраны снимки потрясающих интерьеров самых величественных и знаменитых оперных театров мира. Дэвид Левенти посвятил проекту «Портреты театров» пять лет. Финальным аккордом стали съемки отреставрированного Большого театра в Москве. На идею создания проекта Дэвида вдохновила судьба собственного деда, еврейского кантора, оказавшегося во время войны в советском лагере для военнопленных. Девид Левенти открыл зрителям новую ипостась искусства фотографирования, сумев передать проникновенные эмоции с помощью изображений внутреннего убранства известных театральных подмостков всего мира. И действительно, его работы заставляют задуматься о театрах не просто как о помещениях для лицедейства, а как о своеобразных личностях со своей историей и бурлящей жизнью.
Начиная с 2007 года Левенти начал снимать на камеру интерьеры самых известных оперных театров по всему миру,создавая фотопроект
читать дальше
А вот в следующем году в загранку не поеду ( надо будет уже о дипломе задумываться, да и последний год учебы стоит дорого...


Блин, и не поспоришь =)
(с) М. Дрюон "Французская волчица"
"Трудовое законодательство нарушалось злостно и повсеместно, и я почувствовал, что у меня исчезло всякое желание бороться с этими нарушениями, потому что сюда в двенадцать часов новогодней ночи, прорвавшись через пургу, пришли люди, которым было интереснее доводить до конца или начинать сызнова какое-нибудь полезное дело, чем глушить себя водкою, бессмысленно дрыгать ногами, играть в фанты и заниматься флиртом разных степеней лёгкости. Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно. Маги, Люди с большой буквы, и девизом их было — «Понедельник начинается в субботу». Да, они знали кое-какие заклинания, умели превращать воду в вино, и каждый из них не затруднился бы накормить пятью хлебами тысячу человек. Но магами они были не поэтому. Это была шелуха, внешнее. Они были магами потому, что очень много знали, так много, что количество перешло у них, наконец, в качество, и они стали с миром в другие отношения, нежели обычные люди. Они работали в институте, который занимался прежде всего проблемами человеческого счастья и смысла человеческой жизни, но даже среди них никто точно не знал, что такое счастье и в чём именно смысл жизни. И они приняли рабочую гипотезу, что счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же. Каждый человек — маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться в старинном смысле этого слова. И наверное, их рабочая гипотеза была недалека от истины, потому что, так же как труд превратил обезьяну в человека, точно так же отсутствие труда в гораздо более короткие сроки превращает человека в обезьяну. Даже хуже, чем в обезьяну.
В жизни мы не всегда замечаем это. Бездельник и тунеядец, развратник и карьерист продолжают ходить на задних конечностях, разговаривать вполне членораздельно (хотя круг тем у них сужается до предела), а что касается узких брюк и увлечения джазом, по которым одно время пытались определять степень обезьяноподобия, то довольно быстро выяснилось, что они свойственны даже лучшим из магов.
В институте же регресс скрыть было невозможно. Институт предоставлял неограниченные возможности для превращения человека в мага. Но он был беспощаден к отступникам и метил их без промаха. Стоило сотруднику предаться хотя бы на час эгоистическим и инстинктивным действиям (а иногда даже просто мыслям), как он со страхом замечал, что пушок на его ушах становится гуще. Это было предупреждение. Так милицейский свисток предупреждает о возможном штрафе, так боль предупреждает о возможной травме. Теперь всё зависело от себя. Человек сплошь и рядом не может бороться со своими кислыми мыслями, на то он и человек — переходная ступень от неандертальца к магу. Но он может поступать вопреки этим мыслям, и тогда у него сохраняются шансы. А может и уступить, махнуть на всё рукой («Живём один раз», «Надо брать от жизни всё», «Ничто человеческое мне не чуждо»), и тогда ему остаётся одно: как можно скорее уходить из института. Там, снаружи, он ещё может остаться по крайней мере добропорядочным мещанином, честно, но вяло отрабатывающим свою зарплату. Но трудно решиться на уход. В институте тепло, уютно, работа чистая, уважаемая, платят неплохо, люди прекрасные, а стыд глаза не выест. Вот и слоняются,провожаемые сочувственными и неодобрительными взглядами, по коридорам и лабораториям, с ушами, покрытыми жёсткой серой шерстью, бестолковые, теряющие связность речи, глупеющие на глазах. Но этих ещё можно пожалеть, можно пытаться помочь им, можно ещё надеяться вернуть им человеческий облик….


Хрен с этими странными типажами, пофиг на метеорит над Сейретеем, Унохану и Киру жалко, но, блин! ШИКАЙ КЕН-ТЯНА?! Да ладно! И как финал мозги пацана в банке. Это был самый странный том, который доводилось читать.
Фейк, увы... Ябпосмотрела))
Доступ к записи ограничен

читать дальше
В честь Лютеции назван астероид Лютеция, а также 71-й элемент таблицы Менделеева Лютеций.
Первые остатки поселения на территории Парижа относятся предположительно ко времени 4000 лет до н. э. Найдены остатки из бронзового и железного веков. Первое упоминание о Лютеции как о поселении на острове можно найти в 6-й книге «Записок о Галльской войне» Юлия Цезаря, датируемой 53 годом до н. э. После Цезаря Лютеция была главным поселением кельтского племени паризиев, однако скудные находки археологов не позволяют установить точное место расположения кельтского поселения. Историки предположили, что Лютеция располагалась на одном из островов Сены, острове Сите, но во время раскопок не были найдены предметы доримского периода. Местонахождение кельтского города было найдено в 2003 году, при прокладке трассы А86, на территории города Нантер, в нескольких десятках километров от нынешнего Парижа.