Питер Брейгель Старший, последний великий художник эпохи Возрождения в Нидерландах. Биография Питера Брейгеля, написанная в 1604 голландским художником и историком-биографом Карелом ван Мандером, является главным источником сведений о мастере. Согласно Ван Мандеру, Питер Брейгель (иногда его имя пишется Breughel или Bruegel) стал членом гильдии св. Луки в Антверпене в1551; это дает возможность предположить, что он родился приблизительно между 1525 и 1530. Место рождения и обстоятельства его жизни в юности по большей части неизвестны. Считается, что Брейгель был учеником Питера Кука ван Альста, а позже сотрудничал с издателем Иеронимусом Коком, который гравировал многие рисунки Брейгеля.
читать дальше
В течение 1552 и 1553 Брейгель путешествовал по Италии и добрался даже до Сицилии. Возвращаясь оттуда в 1554, он изучал Альпы. Затем некоторое время прожил в Антверпене и в конце концов поселился в 1563 в Брюсселе. Здесь он женился и достиг процветания, пользуясь признанием современников и получая более чем достаточное количество заказов от влиятельных покровителей. Брейгель умер в Брюсселе 5 сентября 1569. Два его сына, Питер Брейгель Младший (1564-1638) и Ян Брейгель (1568-1625), стали известными художниками.
Самые ранние произведения Брейгеля - пейзажные рисунки, в некоторых из которых зафиксированы тонкие наблюдения над природой, в других отрабатываются и изучаются приемы пейзажной живописи венецианцев и других северных мастеров более старшего поколения, таких, как Иоахим Патинир (ок. 1485-1524) и Херри Мет де Блес (ок. 1480-1550). Именно это сочетание прямого, непосредственного наблюдения с условными формулами и создает эффект неизъяснимой притягательности картин Брейгеля. Художник рассматривал пейзаж не просто как декорацию, но как арену, на которой разворачивается человеческая драма.
Одно из самых ранних его полотен - "Падение Икара" (ок. 1558, Брюссель, Королевский музей изящных искусств). В этой картине на холме, возвышающемся над усеянной кораблями бухтой, пахарь, пастух и рыбак занимаются своей повседневной работой. Никто из них не замечает бьющих по воде ног Икара, тонущего далеко от берега. Брейгель трактует зрелище его смерти как незначительную деталь в ничем не нарушаемом ритме вселенной.
Одной из главных тем в творчестве Брейгеля является изображение человеческой слабости и глупости - наследие позднесредневекового мышления. На его рисунке "Большая рыба поедает малых" (1556, Вена, Альбертина) изображена мелкая рыбешка, вылезающая из лежащей на берегу огромной рыбины. Вновь в качестве названия взята поговорка, явно намекающая на излишества и обжорство. В картинах "Битва поста и масленицы" (ок. 1559), "Детские игры" (ок. 1560, обе - Вена, Художественно-исторический музей), "Нидерландские пословицы" (ок. 1560) изображена толпа на деревенской площади. Хотя названия картин Брейгеля точны в своей описательности, каждая из них, по-видимому, является также ироническим комментарием к бесцельности человеческой деятельности.
Брейгель обогатил образы глупости, воскресив чудовищные и фантастические создания Иеронимуса Босха (ок. 1450-1516). Эти создания появляются в сериях гравюр Кока по рисункам Брейгеля "Семь смертных грехов и Семь добродетелей"* (1558). Босховский дух вновь появляется в таких поздних картинах Брейгеля, как "Падение ангелов" (1562, Брюссель Королевский музей изящных искусств) и "Безумная Грета" (1562, Антверпен, музей Майер ван ден Берг).
Во многих картинах мастера персонажи, изображенные со всеми подробностями и красочно одетые, имеют лишенные индивидуальности лица, напоминающие маски. Брейгеля никогда не интересовала человеческая индивидуальность. Его занимал обычный, средний человек из средневековых пьес-мистерий, и именно такое анонимное человечество населяет космическую среду выдающихся религиозных картин художника. В "Триумфе смерти" (ок. 1562, Прадо) звучание популярной в то время темы плясок смерти усиливается благодаря пейзажу, внушающему одновременно благоговение и мрачный ужас, в котором армия скелетов уничтожает все живое. В "Несении Креста" (1564, Вена, Художественно-исторический музей) также показаны бескрайние просторы, наполненные безликими грубыми ордами. В середине процессии находится ничем не выделяющаяся фигура Христа, упавшего под тяжестью креста и почти потерявшегося в безразличной толпе.
Брейгель хотел, чтобы его зритель увидел Евангельскую историю в свете современной жизни Фландрии. В двух картинах - "Избиение младенцев" (ок. 1566, Вена, Художественно-исторический музей) и "Перепись в Вифлееме" (1566, Брюссель, Королевский музей изящных искусств) - в качестве антуража используется типичный пейзаж покрытой снегом фламандской деревни времен Брейгеля. Во второй из них Иосиф и Мария едва различимы среди городского люда. В картине "Вавилонская башня" (1563, Вена, Художественно-исторический музей), наполненной босховскими персонажами, сама башня размещена на фоне сельского пейзажа, очень похожего на Фландрию 16 в.
Возможно, самые величественные картины Брейгеля - пять пейзажей, называемые "Времена года, или Месяцы"** (1565), изображающие фламандскую сельскую природу в разное время года. Лишь немногие художники обладали умением столь чутко улавливать настроение того или иного времени года и выражать внутреннюю связь человека с ритмом природы. В картине "Охотники на снегу" (1565, Вена, Художественно-исторический музей) изображен мир, скованный зимней стужей. В композиции картины использован типичный для живописи Брейгеля прием - высокий передний план, с которого открывается вид на простирающуюся внизу равнину. Диагонали линий деревьев, крыш и холмов направляют взгляд зрителя строго внутрь пространства картины, туда, где люди работают и развлекаются.
Вся их деятельность происходит в тишине морозного воздуха. Деревья и фигуры изображены как застывшие силуэты на фоне серого зимнего пейзажа, а пики островерхих крыш вторят зубцам гор вдали. На картине "Жатва" (1565, Нью-Йорк, Метрополитен) из этой же серии изображено залитое солнцем поле; находящаяся на нем группа крестьян прервала свою работу для полуденной трапезы. Ван Мандер характеризует Брейгеля как крестьянского художника; однако эта оценка упускает из виду несомненную сложность творчества мастера и скорее исходит от сюжетов его пользующихся заслуженной известностью картин, изображающих грубоватую повседневную жизнь жителей фламандской деревни.
Как в начале, так и в конце своего жизненного пути Брейгель размышляет о прирожденной глупости человека. На картине "Мизантроп" (1568, Неаполь, Национальный музей и галерея Каподимонте) помещена надпись: «Так как мир столь коварен, я иду в траурных одеждах» и изображен злобный карлик, крадущий кошелек у мрачного старика. На картине "Слепые" (1568, там же) шестеро слепцов, шатаясь, идут цепочкой к ручью, в который первый из них уже свалился. Картина связана со словами евангельской притчи (Матфей 15:14) - «а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму».
Брейгель многолик: он был одновременно средневековым моралистом и пейзажистом в современном смысле слова; был истинно северным художником, и вместе с тем его живопись отмечена итальянским влиянием. Некоторые считают его ортодоксальным католиком, другие - приверженцем еретической секты. Однако эти парадоксы не являются непримиримыми. Величие Брейгеля заключается в утверждении неразрывной связи между человеком и природой, а также в глубоко человечном видении христианской истории как живой реальности.
*Семь смертных грехов. Серия "Грехи" состоит из восьми изображений: "Гнев", "Лень", "Тщеславие (Гордость)",
"Сребролюбие", "Чревоугодие", "Зависть", "Похоть" и композиции "Страшный суд".
СРЕБРОЛЮБИЕ - Avaritia
ЗАВИСТЬ - Invidia
Зависть всегда трудно было изобразить ясно.
Две собаки, грызущиеся за одну кость -
стойкий символ зависти в нидерландской иконографии.
ТЩЕСЛАВИЕ(Гордыня)-Superbia
Зеркало - традиционный символ гордыни.Такой же образ
избрал Босх в "Семи смертных грехах".
Иногда зеркала обрамлялись рамами
с изображением страстей Господних,
чтобы уменьшить вред от любования собой.
ГНЕВ -Ira
Те, кто пылали ненавистью, горят в прямом смысле
ЧРЕВОУГОДИЕ - Gula
Здесь тоже есть музыкальный инструмент -
волынка - символ, как считают многие исследователи,
греховного "веселья бедных".
О ней забыли (обжоре не нужно и это),и она
висит на дереве, как будто тоже - объелась.
СЛАДОСТРАСТИЕ - Luxuria
Здесь явно присутствуют вариации на тему
знаменитого триптиха Босха "Сад мирских наслаждений":
огромные фрукты,"пузыри похоти".
ЛЕНЬ - Acedia
Замечательное описание образов
этой гравюры - в статье А. Майкапара:
"На первой из этих гравюр в центре композиции спящая женская фигура - Лень, то есть
персонификация этого порока. Подушку ей поддерживает черт, что символизирует нидерландскую
пословицу "Лень - подушка черта". Спящие лодыри, медленно ползающие животные, улитка на
переднем плане - все это тоже символы лени.
Из музыкальных инструментов мы видим здесь шесть небольших колоколов. Четыре из них висят
на высохшем дереве - своеобразной звоннице, один висит на перекладине обособленно, еще в
один молотком колотит монах - действие странное, поскольку у этого, как и у всех
остальных колоколов, есть так называемый язык, с помощью которого колокол и приводится в
звучание. Хотя известны попытки детально прокомментировать каждый персонаж и предмет,
изображенные Брейгелем, для некоторых из них еще не найдено удовлетворительное объяснение.
Так, не ясен смысл истово бьющего в колокол монаха в "Лени", да и назначение
самих колоколов. Выскажу свое предположение. Веревки от колоколов (они
привязаны, кстати, не к языкам, как у русских колоколов, звон которых происходит от ударов
раскачиваемого языка, а к самим колоколам) тянутся к шестеренкам огромного часового
механизма. Вместе все это было, по-видимому, курантами. Циферблат часов изображен в
совершенно другом месте - он оказался стороной фантастической дымящейся горы или вулкана, и
странное время на нем показывает стрелка в виде человеческой руки. Монах призывает
очнуться от спячки и лени, поскольку даже часы замерли, уснули. Притом, что в часовом
механизме мы отчетливо различаем разных размеров шестеренки и гири, механизм этот не работает,
иначе колокола раскачивались бы.
На других рисунках и гравюрах Брейгеля часто можно видеть неистовый звон колоколов; примеры
тому - гравюры "Зависть", "Гнев", где в колокол тоже звонит монах, или картина "Триумф
Смерти", где в колокол звонят два скелета. Не исключено, что часы и звон, как считает
Н.Никулин, - это намек на час возмездия, который наступит для лентяев. Колоколам и
колокольному звону приписывалась чудодейственная сила. Колоколам посвящались стихи, они
воспевались в литературе."
СТРАШНЫЙ СУД
В "Страшном суде", решенном традиционно, интересно
отметить адские врата в виде пасти
библейского Левиафана, куда прямиком
отправляются грешники с некоей лодки, возможно тоже
Босховского "Корабля дураков".
** "Месяцы"
В 1565 г. по заказу антверпенского финансиста Николаса Ионгелинка, видного коллекционера произведений искусства, Брейгель создает серию пейзажей «Месяцы». По всей видимости, цикл состоял из шести полотен, по одному на каждые два месяца: «Охотники на снегу» (декабрь-январь), «Сумрачный день» (февраль-март), «Сенокос» (июнь-июль), «Жатва» (август-сентябрь), «Возвращение стад» (октябрь-ноябрь). Картина, посвященная апрелю и маю, впоследствии была утрачена.
Несомненно, идея «Месяцев» навеяна календарными миниатюрами часословов XIV—XV вв. Однако в картинах Брейгеля господствует совсем иное настроение, чем в миниатюрах. Сцены сельских работ, служившие в Средние века своеобразными символами соответствующих месяцев (см. миниатюры братьев Лимбургов), занимают в его картинах хотя и важное, но отнюдь не главное место. Каждое время года — это, прежде всего, неповторимое состояние земли и неба. Так, в картине «Охотники на снегу» зима под кистью художника предстает равниной, сияющей сплошной белизной нетронутого снега, открывающейся зрителю внезапно и с высоты, словно в полете; зеленовато-серое небо холодно и спокойно. В «Жатве» прямо перед зрителем расстилается пшеничное поле с его тяжелой янтарной желтизной; небо над ним — сиренево-белое, словно отдавшее земле все свое живительное тепло.
В «Месяцах» Брейгель начинает выводить на первый план укрупненные фигуры людей. Это крестьяне, занятия которых, естественно, подчинены смене времен года. Таким образом, человек выступает как органическая часть природы. Все пейзажи серии не только величавы, но и по-своему уютны. Даже в заснеженной равнине есть что-то домашнее, ибо повсюду видны следы близости людей — трактир, запруда, колокольня. Такова приветливая земля Нидерландов, жители которых лучше других народов умели обживать природу, не нанося ей вреда.
Взято из нэта